Публикация в группе «ЛГМУ»  

2021 год – год В.И.Даля в ЛНР

Министерство здравоохранения ЛНР, во исполнение соответствующего указа Главы ЛНР от 14.01.21 года «О проведении в Луганской народной республике года Владимира Ивановича Даля» и приказа Минздрава ЛНР от 27.01.21 г. направило памятку, разработанную ГУ «Луганский республиканский центр экстренной медицинской помощи и медицины катастроф» о жизни и деятельности В.И.Даля.

Влади́мир Ива́нович Даль (10 [22] ноября 1801 — 22 сентября [4 октября] 1872) — русский писатель, этнограф и лексикограф, собиратель фольклора, военный врач. Наибольшую славу принёс ему непревзойдённый по объёму «Толковый словарь живого великорусского языка», на составление которого ушло 53 года.

Представляем расширенный вариант памятки.

Содержание

1 Происхождение

2 Биография

2.1 Ранние годы

2.2 Врачебная практика

2.3 Первая книга

2.4 Даль в Оренбурге

2.5 Знакомство с Пушкиным

2.6 Возвращение в Петербург

2.7 Нижний Новгород

2.8 Московский период

3 Семья и потомки

4 Литературная и научная деятельность

4.1 Толковый словарь живого великорусского языка

4.2 Пословицы русского народа

4.3 «Записка о ритуальных убийствах»

5 Почести

6 Память

7 Сочинения

8 Примечания

9 Литература

10 Ссылки

Происхождение

Владимир Даль родился в посёлке Луганский завод (ныне Луганск) Екатеринославского наместничества Российской империи 10 (22) ноября 1801 года в семье лекаря горного ведомства Ивана Матвеевича Даля и его жены Юлии Христофоровны, урождённой Фрейтаг.

Его отец, обрусевший датчанин Йохан (Иоганн) Кристиан Даль[8] (дат. Johan Christian Dahl, 1764 — 21 октября 1821), принял российское подданство вместе с русским именем Иван Матвеевич Даль в 1799 году. Он знал немецкий, английский, французский, русский, идиш, латынь, греческий и древнееврейский язык, был богословом и медиком. Известность его как лингвиста достигла императрицы Екатерины II, которая вызвала его в Петербург на должность придворного библиотекаря. Иоганн Даль позднее уехал в Йену, прошёл там курс врачебного факультета и возвратился в Россию с дипломом доктора медицины. Российская медицинская лицензия гласит: «Иван Матвеев сын Даль 1792 года марта 8 числа удостоен при экзамене в Российской империи медицинскую практику управлять».

Иван Даль в Петербурге женился на Юлии Христофоровне Фрейтаг, у них родились две дочери (Паулина и Александра) и четверо сыновей. Братьями Владимира были:

Карл (1802—1828), до конца жизни прослужил на флоте, проживал и похоронен в Николаеве, детей не имел.

Павел (1805—1835), был болен чахоткой и по состоянию здоровья часто проживал вместе с матерью в Италии, где и похоронен в Риме, детей не имел.

Лев (1807—1831), убит польскими повстанцами.

Юлия Даль свободно владела пятью языками. Бабушка по материнской линии Владимира Ивановича — Мария Ивановна (Мария Франциска Регина) Фрейтаг (урождённая Пфундгеллер) — происходила, предположительно, из рода французских гугенотов де Мальи, занималась русской литературой. Известны её переводы на русский язык С. Гесснера и А. В. Иффланда. Дед Кристоф Фрейтаг — коллежский асессор, чиновник ломбарда, эконом шляхетского корпуса в Санкт-Петербурге и чиновник императорских театров. Будущий тесть отца Даля был недоволен филологическим образованием зятя и фактически вынудил его получить медицинское образование, поскольку считал профессию врача одной из немногих «доходных и практических профессий»[.

Когда Далю было всего четыре года, его семья переехала в Николаев, где общалась среди прочего с семейством Зонтаг. Выслужив в 1814 году дворянство, Иван Матвеевич, старший лекарь Черноморского флота, получил право на обучение своих детей в Петербургском морском кадетском корпусе за казённый счёт.

Псевдоним «Казак Луганский», под которым Владимир Даль вступил в литературный мир в 1832 году, был взят им в честь своего родного Луганска. Родиной он считал не Данию, а Россию. В 1817 году во время учебного плавания кадет Даль посетил Данию, и позже вспоминал:

« Когда я плыл к берегам Дании, меня сильно занимало то, что увижу я отечество моих предков, моё отечество. Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что отечество моё Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков. »

Биография

Ранние годы

В. И. Даль в молодости

Начальное образование Даль получил на дому. В доме его родителей много читали и ценили печатное слово, любовь к которому передалась всем детям.

В возрасте тринадцати с половиной лет вместе с братом Карлом (младше его на год) поступил в петербургский Морской кадетский корпус (МКК), где обучался с 1814 по 1819 годы. В кампанию 1817 года выходил в плавание на бриге «Феникс» с лучшими воспитанниками МКК. В их числе были трёхкампанцы. П. Станицкий, П. Нахимов, З. Дудинский, Н. Фофанов; двукампанцы П. Новосильский, С. Лихонин, Д. Завалишин, И. Адамович, А. П. Рыкачёв[10], Ф. Колычев и однокампанец И. Бутенев. Посетил Стокгольм, Копенгаген, Карлскруну. 2 марта 1819 года выпущен из МКК двенадцатым по старшинству из восьмидесяти шести с производством в мичманы и определением на Черноморский флот Российской империи. Позднее учёбу описал в повести «Мичман Поцелуев, или Живучи оглядывайся» (1841).

На Чёрном море проходил службу до 1824 года, после чего продолжил службу на Балтике (1824—1825). С сентября 1823 по апрель 1824 года находился под арестом по подозрению в сочинении эпиграммы на главнокомандующего Черноморским флотом Алексея Грейга и на его любовницу Юлию Кульчинскую — еврейку Лию Сталинскую, после первого брака выдававшую себя за польку. По словам историка флота Ф. Ф. Веселаго, «это было собственно юношеское, шутливое, хотя и резкое стихотворение, но имевшее важное местное значение, по положению лиц, к которым оно относилось". С этим эпизодом и связан перевод Даля из Николаева в Кронштадт.

После нескольких лет службы на флоте Владимир Даль 20 января 1826 года поступил в Дерптский университет на медицинский факультет. Жил он в тесной чердачной каморке, зарабатывая на жизнь уроками русского языка. Спустя два года, в январе 1828 года В. И. Даль был зачислен в число казённокоштных воспитанников. По словам одного из биографов Даля, он погрузился в атмосферу Дерпта, которая «в умственном отношении побуждала к разносторонности». Здесь ему прежде всего пришлось усиленно заниматься необходимым в то время для учёного латинским языком. За работу на тему, объявленную философским факультетом, он получил серебряную медаль.

В 1827 году журнал Александра Воейкова «Славянин» публикует первые стихотворения Даля. В 1830 году В. И. Даль выступает уже как прозаик; его повесть «Цыганка» печатает «Московский телеграф».

Врачебная практика

Памятник Пушкину и Далю в Оренбурге

Учёбу пришлось прервать в 1828 году, с началом войны с турками, когда в связи с распространившимися за Дунаем случаями чумы действующая армия потребовала усиления военно-медицинской службы. Владимир Даль досрочно «с честью выдержал экзамен на доктора не только медицины, но и хирургии» по теме: «Об успешном методе трепанации черепа и о скрытом изъязвлении почек».

В ходе сражений русско-турецкой войны 1828—1829 годов и польской кампании 1831 года Владимир Даль показал себя как блестящий военный врач. Отличился при переправе Ридигера через Вислу у Юзефува. В отсутствии инженера Даль навёл мост, защищал его при переправе и затем сам разрушил его. От начальства Даль получил выговор за неисполнение своих прямых обязанностей, но Николай I наградил его орденом Святого Владимира 4-й степени с бантом.

С марта 1832 года он служит ординатором в столичном военно-сухопутном госпитале и вскоре становится медицинскою знаменитостью Петербурга. П. И. Мельников пишет:

Здесь он трудился неутомимо и вскоре приобрёл известность замечательного хирурга, особенно же окулиста. Он сделал на своём веку более сорока одних операций снятия катаракты, и всё вполне успешно. Замечательно, что у него левая рука была развита настолько же, как и правая. Он мог левою рукой и писать и делать всё, что угодно, как правою. Такая счастливая способность особенно пригодна была для него, как оператора. Самые знаменитые в Петербурге операторы приглашали Даля в тех случаях, когда операцию можно было сделать ловчее и удобнее левою рукой.

Позднее, оставив хирургическую практику, Даль не ушёл из медицины совсем. Он сохранил интерес к офтальмологии и пристрастился к гомеопатии. В «Современнике» (№ 12 за 1838 год) опубликовал одну из первых в России статей в защиту гомеопатии.

Первая книга

В 1832 году Даль публикует «Русские сказки из предания народного изустного на грамоту гражданскую переложенные, к быту житейскому приноровленные и поговорками ходячими разукрашенные Казаком Владимиром Луганским. Пяток первый». Это сочинение принесло ему известность в литературных кругах русской столицы.

Ознакомившись с книгой Даля, ректор Дерптского университета решил пригласить своего бывшего студента на кафедру русской словесности. При этом книга была принята в качестве диссертации на соискание учёной степени доктора филологии. Министр просвещения, однако, посчитал «Русские сказки» неблагонадёжными из-за доноса на автора книги со стороны управляющего III отделением Александра Мордвинова.

Осенью 1832 года Даля арестовали прямо во время обхода больных и доставили в Третье отделение. Его спасло от репрессий заступничество поэта Жуковского, наставника наследника престола, представившего ему всё происшедшее с Далем в анекдотическом свете как совершенное недоразумение. Обвинения с Даля сняли, однако нераспроданный тираж «Русских сказок» был уничтожен.

Даль в Оренбурге

Женившись в 1833 году, Даль был в июле переведён в Оренбург чиновником особых поручений при военном губернаторе В. А. Перовском. На этой должности он служил около восьми лет.

Во время пребывания на Южном Урале много ездил по уездам, собирал фольклорные материалы, занимался естественными науками. За свои коллекции по флоре и фауне Оренбургского края избран в 1838 г. членом-корреспондентом Петербургской академии наук по физико-математическому отделению. Собранные материалы по фольклору, этнографии башкир, казахов, русских и других народов легли в основу его произведений: «Охота на волков» (1830-е гг.), «Башкирская русалка» (переложение башкирского эпоса «Заятуляк менэн Хыухылу», 1843), «Майна» (1846), «Обмиранье» (1861), «Башкиры. Этнографический очерк, описание башкирцев и их образа жизни» (1862) и другие..

Помимо русского, Даль знал по меньшей мере 12 языков, понимал тюркские языки, собирал в Оренбурге тюркские рукописи, благодаря чему считается одним из первых в России тюркологов. По образу и подобию его толкового словаря стал составлять собственный словарь тюркских наречий Лазарь Будагов.

В 1835 году Даль избран член-корреспондентом первого состава Уфимского губернского статистического комитета. Он продолжал и литературные занятия, активно сотрудничал в журнале «Сельское чтение». В 1833—1839 годах вышли в свет «Были и небылицы Казака Луганского».

В 1839—1840 гг. доктор Даль участвовал в Хивинском походе. Военная деятельность Даля освещена в ряде его сочинений мемуарного характера, например, «Донская конная артиллерия» и «Письма к друзьям из похода в Хиву».

Знакомство с Пушкиным

Оренбургская икона 1870-х гг. с изображением свв. Космы и Дамиана. Прообразами святых послужили Пушкин и Даль

Знакомство Даля с Пушкиным должно было состояться через посредничество Жуковского в 1832 году, но Владимир Даль решил лично представиться знаменитому поэту и подарить один из немногих сохранившихся экземпляров «Сказок…», вышедших недавно. Даль так писал об этом:

Я взял свою новую книгу и пошёл сам представиться поэту. Поводом для знакомства были «Русские сказки. Пяток первый Казака Луганского». Пушкин в то время снимал квартиру на углу Гороховой и Большой Морской. Я поднялся на третий этаж, слуга принял у меня шинель в прихожей, пошёл докладывать. Я, волнуясь, шёл по комнатам, пустым и сумрачным — вечерело. Взяв мою книгу, Пушкин открывал её и читал сначала, с конца, где придётся, и, смеясь, приговаривал «Очень хорошо».

Пушкин очень обрадовался такому подарку и в ответ подарил Владимиру Ивановичу рукописный вариант своей новой сказки «О попе и работнике его Балде» со знаменательным автографом.

« Твоя отъ твоихъ!

Сказочнику казаку Луганскому,

сказочникъ Александръ Пушкинъ »

Через год, 18—20 сентября 1833 года, Даль сопровождал Пушкина по пугачёвским местам Оренбургского края. Именно от Пушкина он узнал сюжет «Сказки о Георгии Храбром и о волке». Вместе с Далем поэт объездил все важнейшие места пугачёвских событий. В благодарность он прислал Далю в 1835 году подарочный экземпляр своей «Истории Пугачёва».

Из воспоминаний Даля о Пушкине[показать]

В конце 1836 года Даль приезжал в Петербург. Пушкин радостно приветствовал возвращение друга, многократно навещал его, интересовался лингвистическими находками Даля. Пушкину очень понравилось услышанное от Даля, ранее неизвестное ему, слово «выползина» — шкурка, которую после зимы сбрасывают змеи, выползая из неё. Зайдя как-то к Далю в новом сюртуке, Пушкин весело пошутил: «Что, хороша выползина? Ну, из этой выползины я теперь не скоро выползу. Я в ней такое напишу!» — пообещал поэт. Не снял он этот сюртук и в день дуэли с Дантесом. Чтобы не причинять раненому поэту лишних страданий, пришлось «выползину» с него спарывать. Даль и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина.

Даль участвовал в лечении поэта от смертельной раны, полученной на последней дуэли, вплоть до смерти Пушкина 29 января (10 февраля) 1837 год. Узнав о дуэли, Даль приехал к другу, хотя родные не пригласили его к умирающему Пушкину. Застал погибающего друга в окружении знатных врачей: кроме домашнего доктора Ивана Спасского, поэта осматривали придворный лейб-медик Николай Арендт и ещё три доктора медицины. Пушкин радостно приветствовал друга и, взяв его за руку, умоляюще спросил: «Скажи мне правду, скоро ли я умру?» И Даль ответил профессионально верно: «Мы за тебя надеемся, право, надеемся, не отчаивайся и ты». Пушкин благодарно пожал ему руку и сказал облегчённо: «Ну, спасибо». Он заметно оживился и даже попросил морошки, а Наталья Николаевна радостно воскликнула: «Он будет жив! Вот увидите, он будет жив, он не умрёт!»

Логотип Викитеки В Викитеке есть полный текст:

Записки В. И. Даля о смерти А. С. Пушкина

Даль под руководством Н. Ф. Арендта вёл дневник истории болезни Пушкина. Позже И. Т. Спасский вместе с В. И. Далем проводил вскрытие тела Пушкина, и Даль писал протокол вскрытия.

Далю умирающий Пушкин передал свой золотой перстень-талисман с изумрудом со словами: «Даль, возьми на память». Когда же Даль отрицательно покачал головой, Пушкин настойчиво повторил: «Бери, друг, мне уж больше не писать». Впоследствии по поводу этого пушкинского подарка Даль писал В. Одоевскому: «Как гляну на этот перстень, хочется приняться за что-либо порядочное». Владимир Даль пытался вернуть перстень вдове Александра Пушкина, но Наталья Николаевна запротестовала: «Нет, Владимир Иванович, пусть это будет вам на память. И ещё я хочу вам подарить пробитый пулей сюртук Александра Сергеевича». Этот был тот самый сюртук-выползина. В воспоминаниях Владимира Даля.

«Мне достался от вдовы Пушкина дорогой подарок: перстень его с изумрудом, который он всегда носил последнее время и называл — не знаю почему — талисманом; досталась от В. А. Жуковского последняя одежда Пушкина, после которой одели его, только чтобы положить в гроб. Это чёрный сюртук с небольшою, в ноготок, дырочкою против правого паха. Над этим можно призадуматься. Сюртук этот должно бы сберечь и для

потомства; не знаю ещё, как это сделать; в частных руках он легко может затеряться, а у нас некуда отдать подобную вещь на всегдашнее сохранение [я подарил его М. П. Погодину]».

Возвращение в Петербург

В 1841 году Даль по рекомендации своего начальника В. Перовского был назначен секретарём его брата Л. А. Перовского, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как министра внутренних дел. С 1841 по лето 1849 года жил в Петербурге в казённом доме по адресу: Александрийская площадь, 11. Вместе с Н. Милютиным составлял и вводил в Петербурге городовое положение.

К этому времени относится расцвет литературной деятельности Даля, публикация им очерков в духе натуральной школы. Каждый «физиологический очерк» Даля представляет собой, по словам Д. Мирского, короткую описательную зарисовку той или иной социальной среды. Свои повести, очерки и статьи он печатал в «Библиотеке для чтения», «Отечественных записках», «Москвитянине» и сборнике Башуцкого «Наши».

Тогда же по поручению военного ведомства составил учебники ботаники и зоологии, которые выделялись живым, образным языком. А. П. Сапожников выполнил для них не менее 700 высокохудожественных иллюстраций.

Публикации петербургского периода (1841-1849)[показать]

Нижний Новгород

Хотя корреспонденты из разных уголков России регулярно высылали Далю образцы пословиц, сказок и народного говора, пребывание в Петербурге отдалило его от стихии живой крестьянской речи. Он стал задумываться о возвращении из столицы в провинцию, хотя с точки зрения карьеры это означало шаг назад.

В 1849 году Даль был назначен управляющим Нижегородской удельной конторой, ведавшей делами 40 тысяч государственных крестьян, и прослужил на этом посту, предоставившем ему возможность десять лет наблюдать разнообразный этнографический материал. В 1853 году Даль устроил гомеопатическую лечебницу при Удельном округе и для неё пригласил Карла Карловича Боянуса, одного из выдающихся гомеопатов России, лютеранина.

Именно в Нижнем была завершена многолетняя работа Даля по собиранию русских пословиц. Когда в 1853 г. цензура стала препятствовать публикации сборника, Даль начертал на нём слова: «Пословица не судима». Это издание, подлинная этнографическая энциклопедия русской жизни, увидело свет в авторской редакции только с началом либерального периода александровских реформ, в 1862 году[. Обработку толкового словаря Даль довёл в Нижнем Новгороде до буквы «П».

Живя в Нижнем Новгороде, Даль много навредил себе в глазах общества «Письмом к издателю Александру Кошелёву» и «Заметкой о грамотности», в которых он высказался против обучения крестьян грамоте, так как оно «без всякого умственного и нравственного образования … почти всегда доходит до худа…». На страницах журнала «Современник» ему резко возразили Евгений Карнович, Николай Чернышевский и Николай Добролюбов.

Некоторые публикации нижегородского периода[показать]

Московский период

В 1859 году действительный статский советник Даль вышел в отставку и поселился на Пресне в деревянном доме, построенном историографом князем Щербатовым. После переезда в Москву он приступил к публикации двух капитальных трудов, над которыми работал всю жизнь —«Толкового словаря живого великорусского языка» (1861—1868) и «Пословиц русского народа» (1862).

Помимо лексики и пословиц, Даль в течение всей жизни собирал народные песни, сказки и лубочные картины. Сознавая недостаток времени для обработки накопленного фольклорного материала, собранные песни он отдал для публикации Киреевскому, а сказки — Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время собрание лубочных картин Даля поступило в Императорскую публичную библиотеку и вошло впоследствии в издания Ровинского.

На исходе жизни Даль переложил Ветхий Завет «применительно к понятиям русского простонародья». Он «играл на нескольких музыкальных инструментах, работал на токарном станке, увлекался спиритизмом и изучал гомеопатию»[27]. К спиритизму его приобщил в Нижнем Новгороде известный мистик А. Н. Аксаков. Даль рассказывал знакомым, что однажды вызвал дух покойного Жуковского и получил у него ответ на вопрос, на который только поэт мог знать ответ[28].

Осенью 1871 года с Владимиром Ивановичем случился первый лёгкий удар, после чего он пригласил православного священника для приобщения к Русской православной церкви и дарования таинства святого причащения по православному обряду. Таким образом незадолго до кончины Даль перешёл из лютеранства в православие.

Владимир Иванович Даль скончался в возрасте 70 лет и был похоронен на Ваганьковском кладбище рядом с супругой (16 уч.). Позднее, в 1878 году, на том же кладбище был похоронен его сын Лев.

Публикации московского периода[показать]

Семья и потомки

Юлия Даль, 1-я жена

В 1833 году В. И. Даль женился на Юлии Андре (1816—1838). Вместе они переезжают в Оренбург, где у них рождаются двое детей. Сын Лев родился в 1834 году, дочь Юлия — в 1838 году (названа в честь матери, умерла в 1864 году в Риме). Впечатления жены Даля об оренбургских днях Пушкина переданы в письмах Е. Ворониной («Русский архив», 1902, № 8. — С. 658)[29].

Овдовев, Даль женился в 1840 году на Екатерине Львовне Соколовой (1819—1872), дочери героя Отечественной войны 1812 года. В этом браке родились три дочери: Мария (1841), Ольга (1843), Екатерина (1845). Екатерина Владимировна впоследствии напечатала воспоминания об отце (журнал «Русский вестник», 1878.

Дочь Мария (1841—1903) вышла замуж за выдающегося болгарского просветителя Константина Станишева[bg] (1840—1900, дядя А. Станишева). Её внучка Ольга Станишева (1903—1985) хранила многие личные вещи прадеда, которые после смерти завещала передать в московский Музей В. И. Даля.

Другая дочь, Ольга, вышла замуж за московского прокурора Платона Александровича Демидова (1840—1899). Её дочь Ольга Вейс была известной в своё время певицей, возглавляла Ярославское женское училище духовного ведомства, переписывалась со своим родственником С. М. Ляпуновым. Её внук Лев Сергеевич Журавский (1918—1978), профессор медицины, заведовал кафедрой госпитальной хирургии в Калининском медицинском институте.

Литературная и научная деятельность

Характерный представитель романтического национализма, Даль «в литературной своей деятельности вдохновлялся стремлением высвободить Россию из греко-латино-германо-французских оков, которые наложили на неё древние книжники, Ломоносов и Карамзин».. Он обильно пересыпал свои сочинения народными словечками и поговорками, но, по оценке Д. Мирского, «был лишён подлинного чувства стиля, и все его попытки русифицировать русский литературный язык остались бесплодными».

Толковый словарь живого великорусского языка

Основная статья: Толковый словарь живого великорусского языка

Многотомный «Толковый словарь живого великорусского языка» — magnum opus (главное детище) Даля, труд, по которому его знает всякий, кто интересуется русским языком. Две цитаты, определяющие задачи, которые поставил перед собой составитель:

« Живой народный язык, сберёгший в жизненной свежести дух, который придаёт языку стройность, силу, ясность, целость и красоту, должен послужить источником и сокровищницей для развития образованной русской речи. Памятник представляет из себя стол с первым изданием словаря в четырёх томах, чернильницей с гусиным пером, свечой и портретом В. И. Даля. Скульптор — Александр Сукманов.